воскресенье, 04 июля 2010
М. Горький в книге "Люди наедине сами с собой"
рассказывает о чудачествах великих людей, и эти люди отнюдь не безумцы.
"...Я видел, - пишет он, - как А. Чехов, сидя в саду у себя, ловил шляпой солнечный луч и пытался совершенно безуспешно надеть его на голову вместе со шляпой. И я видел, как неудача раздражает ловца солнечных лучей, лицо его становилось все более сердитым. Он кончил тем, что уныло хлопнув шляпой по колену, резким жестом нахлобучил ее себе на голову, раздраженно отпихнул ногой собаку Тузика, прищурив глаза, искоса взглянул в небо и пошел к дому...
Он же долго и старательно пытался засунуть толстый красный карандаш в горлышко крошечной аптекарской склянки. Это было явное стремление нарушить некоторый закон физики. Чехов отдавался этому стремлению с упрямой настойчивостью экспериментатора.
>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
Л.Н. Толстой тихонько спрашивал ящерицу:
- Хорошо тебе, а?
Она грелась на камне в кустах по дороге в Дюльбер, а он стоял перед нею, засунув за ремень пояса пальцы рук. И, осторожно оглянувшись вокруг, большой человек мира сего сознался ящерице:
- А мне нехорошо.
Однажды кто-то застал Н.С. Лескова за такой работой: сидя за столом, высоко поднимая пушинку ваты, он бросал ее на фарфоровую полоскательницу и, "преклоня ухо" над нею, слушал, даст ли вата звук, падая на фарфор".
Многие знаменитости любили вкусно и сытно поесть. Гюстав Флобер, автор романа "Мадам Бовари", в молодости считался писаным красавцем, но вскоре от красоты его осталось одно воспоминание, потому что он очень много ел и мало двигался. Ел он с такой жадностью, что друзья всегда выбирали в ресторанах укромные уголки или занимали отдельные кабинеты, чтобы посторонние не стали свидетелями безмерного обжорства "знатока женской души". Приступая к еде, Флобер снимал пиджак, отстегивал воротничок и манжеты, более того - даже ботинки мешали ему поглощать пищу, он стаскивал и их.
"Ну и жрет же он!" - писал другу немецкий писатель Жан Поль, автор нашумевшего в свое время романа "Геспер", делясь своими впечатлениями о визите к Гете в 1796 году. Многие современники этого "живого бога", каким он казался немцам, навещая его в Веймаре, также удивлялись непомерному количеству гусиного жаркого, которое уничтожал его превосходительство, и немалому числу форелей, которые подавались к десятичасовому завтраку. Поэтому Гете вскоре более походил своей статью не на бога, а на борова.
Рекордсмен-обжора среди известных личностей - баснописец Иван Крылов. За один обед писатель съедал 3 тарелки ухи и 2 блюда расстегаев, минимум 4 телячьи отбивные, половинку жареной индейки, соленые огурчики, моченую бруснику, сливы, антоновку, Страсбургский пирог и гурьевскую кашу. Умер великий баснописец от заворота кишок.
В начале позапрошлого века на званых обедах в Петербурге подавали 4 блюда, но когда приглашали дедушку Крылова, непременно добавляли и пятое. Однажды он обедал у императрицы и не пропустил мимо себя ни одного кушанья. Сидевший рядом с ним Жуковский шепнул: "Откажись хоть раз, Иван Андреевич, дай императрице возможность попотчевать тебя!" - "Ну а если не попотчует?" - резонно заметил Крылов и продолжил методичное уничтожение пищи.
Как-то разболелся у Крылова живот, и на обед он попросил только щей и пирожки. Съел первый пирожок, что-то показался горьким, второй - тоже горчит. Внимательно осмотрел остальные и увидел, что они испортились: аж зеленью покрылись. Иван Андреевич поразмыслил и пришел к логическому выводу: если умирать, так лучше умереть от шести пирожков, чем от двух, и доел оставшиеся. Самое интересное, что у него мгновенно перестал болеть живот, и повеселевший Крылов отправился в клуб ... обедать.
Рассеянный с улицы Бассейной...
Были среди великих математиков люди, отличавшиеся рассеянностью, несмотря на страстную любовь к точным наукам. Например, сэр Исаак Ньютон, знаменитый английский математик и физик, вошел в историю табакокурения не столько из-за количества выкуриваемых им трубок, сколько из-за случая, когда он по невнимательности воспользовался пальцем своей невесты для того, чтобы потушить трубку.
Еще один пример его рассеянности. У него была любимая кошка, и чтобы она не мешала мяуканьем, когда желала выйти погулять, он прорезал в двери отверстие, а для ее котенка - отверстие поменьше...
Не менее рассеянным был Галилей. Он провел первую брачную ночь за книгой. Заметив наконец, что уже светает, он отправился в спальню, но тотчас вышел оттуда и спросил у слуги:
- Кто лежит в моей постели?
- Ваша жена, сударь.
- Господи, я и забыл, что вчера женился!
Вообще по части рассеянности ученые здесь вне конкуренции. Вот еще один курьез, случившийся с известным немецким историком Теодором Моммзеном. Однажды в поезде этот ученый муж рылся во всех карманах, чтобы разыскать очки. Маленькая девочка, сидевшая рядом, протянула ему их.
- Спасибо, малышка. А как тебя зовут? - спросил ученый.
- Анна Моммзен, папа, -- ответила девочка.
А.Эйнштейн стоял в очереди(по - моему, налоговые платежи какие-то). Когда чиновник спросил его имя, ученый схватился за голову: "Не помню!". Слава Богу, сосед подсказал: "Альберт Эйнштейн".
Однажды Эйнштейн в задумчивости шёл по улице и встретил своего приятеля. Он пригласил его к себе домой:
"Приходите ко мне вечером, у меня будет профессор Стимсон".
Приятель удивился: "Но я ведь и есть Стимсон!"
Эйнштейн возразил: "Это не важно. Всё равно приходите".
[\more]
@темы:
юмор, чудачества